На место привычной пустой боли приходила давно забытая злость и колкость. Мне хотелось как можно острее ответить зазнавшемуся городскому хаму, пусть и являющемуся профессором лучшего вуза.

— Дорогая моя, я всегда беру на себя столько, сколько смогу потянуть. — нагло усмехнулся Полянский, засунув руки в карманы джинс. — А ты, видимо, не рассчитала свои силы.

— О чем ты? — я не понимающе смотрела на него.

— Не важно. — он улыбнулся, облокотившись на забор, который чуть не упал. — Ты думаешь ехать в Москву или как?

— Какая Москва, Леш? — я горько усмехнулась, совершенно забыв про предложение Полянского об учебе.

— Пушкинская. Красивая такая. — он мечтательно ухмыльнулся. — Я вообще-то ради тебя старался, место выбивал, на учебу пристраивал. А ты? Что сделала ты?

— Я… — а я совершенно забыла о его помощи.

— А ты ничего не сказав, сбежала. Могла бы сообщение черкануть, чтобы я тебя с собаками не искал.

— Мне нужно было придти в себя. — замявшись ответила я, теребя ручку сумочки.

— Пришла? — он вопросительно смотрел меня из-под своих очков.

— Нет. Не пришла. — выпалила я. — Я не ваш Львинский.

— Причём тут он? — тяжело вздохнув, спросил Лёша. — Перед тобой сейчас я. А ты мне о нем говоришь.

— Прости.

— Прощаю. — гордо заявил он. — А теперь собирай свои вещи, у нас через 5 часов самолёт. А нам ещё 150 км в дороге пыхтеть.

— Какой самолёт, Леш! — я изобразила неудовольствие. — Я никуда не полечу.

— Полетишь.

— Не полечу.

— А я сказал полетишь! — он подошёл ко мне, взяв за руку. — И, или ты сейчас берешь свои вещи и кладёшь их в мою машину, или я закидываю тебя на свое плечо и увожу насильно.

— Ты не поднимешь меня. — усмехнулась я.

— Обидно, Голубева. — он вздохнул, пожав плечами. — Я вообще-то в зале минимум сотку поднимаю.

Я смотрела на него, совершенно не зная, что делать.

— Считаю до трёх, а потом закидываю в машину. Раз… — я продолжила стоять. — Два… — Полянский уже принял боевую позицию. — Два с половиной…

— Да хорошо, хорошо! — крикнула я, развернувшись к дому. — Минут пять подожди.

Сборы мои были такими же быстрыми, как и из квартиры Львинского. Возможно, я совершала глупую ошибку, но тухнуть в собственной беспомощности мне больше не хотелось.

— Почему ты летишь со мной? — спросила я, когда мы выехали на трассу.

— Кто же, кроме меня, поддержит тебя в такой трудный период, да ещё и в чужом городе. — он внимательно смотрел на дорогу. — Тем более, мне там перспективную работу предложили. Поживём там три месяца, а потом, возможно, навсегда переберёмся.

С одной стороны, меня смущала такая забота Полянского, но с другой… Он был единственным, за исключением Жени, который был готов бросить все ради меня и улететь в другой город.

Львинский даже извиниться не смог. Мысль о нем расковыряла подсохшую рану, но я быстро взяла себя в руки, заставляя думать о светлом будущем. Впереди меня ждала Москва и новая, интересная жизнь.

Глава 23. Антон

Алекс должен был привезти Нику в аэропорт уже через час. Внутри меня все содрогалось от одной мысли, что она скоро будет рядом. Я чувствовал себя несмышлёным семиклассником, который первый раз пригласил понравившуюся девочку на свидание.

Вероятность того, что она меня не простит, была близка к 99 процентам. Но несмотря на это, я готов был рискнуть.

Несколько дней назад

Без неё в своей квартире стало чертовски невыносимо. Каждая комната, каждое место напоминало о ней, больно царапая душу. Поэтому, собрав все необходимые вещи, временно съехал в собственный отель.

Благодаря Полянскому я знал, что Ника сейчас живет в своей деревне, в родном доме матери. Ехать туда смысла не было — она бы все равно погнала меня взашей. Конечно, можно было взять ее силой, попытавшись все объяснить, но это только бы разочаровало ее еще больше.

Поэтому с Алексом — единственным человеком, оставшимся в моей жизни из друзей, мы разрабатывали рискованный план.

Рома перестал со мной общаться после того, как его новоиспеченная жена устроила ему разнос — как он мог позволить, чтобы ее дорогую подругу так унизили на их свадьбе. Я даже спорить и что-то доказывать не стал. Если люди не видят сущность этой гадюки, то даже вся информация, нарытая мной за год после нашего с ней расставания, не открыла бы слепые глаза.

Мила на следующий день после свадьбы сбежала из города, даже не дождавшись увольнения и полного расчёта. Видимо, слишком сильно боялась за свою подлую задницу.

Я же первый день убивался, напившись в ноль. Один в просторном номере люкс с шикарным видом на Волгу, я лелеял собственную ничтожность и невозможность изменить прошлое.

Да, я не спал с Милой, но я обязан был не допустить тот злосчастный поцелуй, который увидела Ника, убедившись в лжи, сказанной гнилым языком моей бывшей.

А проснувшись утром с дикой головной болью, решил, что наматывать слезы на кулак — не выход. Нужно было срочно брать ситуацию в собственные руки и исправлять косяк.

— Ты уверен, что она нормально на это отреагирует? — спросил Алекс, внимательно смотря на меня.

Мы уже несколько часов думали, как все обставить так, чтобы Ника безоговорочно поверила и села к нему в машину.

Полянский рассказал, что обучение в Москве было его идеей, когда Вероника решила найти себе работу в тайне от меня.

Неужели она настолько меня боялась, что не хотела сказать правду?

— Не уверен. — пожал плечами я, облокотившись на спинку кресла. — Но у меня нет другого выхода.

— Какова вероятность того, что она поедет со мной?

— 50/50 примерно. — я встал, подойдя к мини-бару, достал бутылку с холодной водой. — Но я очень прошу тебя постараться. Это мой последний шанс.

— Ну, допустим, я ее привёз, посадил. Дальше что? Что ты будешь ей говорить? — он жестом попросил дать и ему бутылку.

— Не знаю, Лех, совершенно не знаю. — я пожал плечами, кидая ему воду. — Буду разбираться по ситуации.

— А там все точно готово? — он отхлебнул воды.

— Да. — сомнений в своих словах не было.

— Я очень надеюсь, что у тебя все получится. — Алекс встал с кресла. — Переживаю за вас, больше чем за себя.

Он подошел ко мне и обнял на прощание. Поддержка Полянского была просто неоценима, хотя я даже не думал, что именно он будет моим ангелом-хранителем.

Наши дни

Стрелка на часах мучительно долго делала привычный круг, казалось, что время замедлилось. Не находя себе места, метался по салону самолета, нервно ломая пальцы.

— Ещё немного и будет нервный срыв. — усмехнулся я сам себе, прикладывая ледяную бутылку к вспотевшему лбу.

Вдруг отдаленно послышались голоса. Мне пришлось скрыться в комнате отдыха, чтобы Ника не испугалась и не сбежала раньше времени.

Оттуда была идеальная слышимость того, что творилось в салоне.

— А почему мы летим частным самолётом? — удивленно спросила Ника. Ее родной голос, спустя неделю расставания, сейчас казался ещё слаще, ещё нежнее.

— У меня просто столько вещей, что было дешевле заказать самолёт, чем отдельно все отправлять в Москву. — уверенно врал Алекс. — Проходи, присаживайся, мы скоро взлетаем.

— Хорошо. — неуверенно ответила она.

— Я сейчас заберу документы из аэропорта и вернусь к тебе. Хорошо? — Полянский начал действовать по заранее заготовленному плану.

— Конечно.

Леша вышел, а за ним закрылась дверь. Из кабины пилота вышла стюардесса, говоря о том, что необходимо пристегнуться, сейчас взлетаем.

— Подождите! — крикнула Ника, смотря в иллюминатор. — Человек, оплативший этот рейс, ещё не вернулся.

— Вы ошибаетесь, Антон Сергеевич давно уже на борту. — вежливо ответила девушка.

— Кто? — ошарашено спросила она. Прятаться больше смысла не было и я вышел из своего укрытия.

Стюардесса мило улыбнувшись, поспешила скрыться из нашего вида.

Лицо Ники исказилось непониманием, смешанным с болью и растерянностью. Она хлопала своими длинными ресницами, явно пытаясь не заплакать.